Читать книгу "Фактор умолчания  - Александр Плетнёв"

Бжезинский, сам не ожидая, поддался этому напору и, словно какой-нибудь радивый ученик колледжа, кивнул.

– Так! – Адмирал подозвал офицера дежурной смены. – Субмарины уже в подводном положении на позиции, а подводная связь имеет свои погрешности и временные ограничительные рамки. Это технически непреодолимые издержки. Согласны?

Слушай сюда, сынок. Я приказ, согласно распоряжениям вышестоящих, отдал… но длинноволновые сигналы не прошли через слои скачка. Или еще вследствие каких-то других водных преград не достигли адресата. Вы поняли?

– Сэр, это значит, вообще его не отправлять? – «Сынок» окончательно впал в недоумение – досель командующий к нему обращался исключительно по уставу. «Допекли нашего старика».

– Дружок, мне ли тебя учить, – напирал командующий, – приказ должен быть отправлен, но не должен дойти. В конце концов, субмарины могли принять его с запозданием. Естественно, все соответствующие записи должны осесть в журнале и во всех контрольных протоколах штаба. К сожалению, это не касается крейсера УРО – он выходит из игры. Понятно, что и все РЭБ-обеспечение остается в действии.

– Я понял, сэр. Разрешите…

– Иди.

– А вы… – бочком приблизился Бжезинский, подбирая нужное слово, и не без уважения: – Хулиган, сэр! Хм… импровизация… плюс жесткость… равно произвол!

Адмирал не ответил.

Восточно-Китайское море.

17-я ОпЭск

Дополнительной головной боли к ночному бдению от происков «супостата» добавляли рыболовецкие посудины с близлежащих островов: малоразмерные цели, плохо или совсем не наблюдаемые радиолокацией. Усердные в своем промысле азиаты умудрялись основательно далеко удаляться от суши.

С восходом солнца (в 05:30 по местному) все эти мелкие напряги для сигнальных корабельных вахт даже немного усугубились.

Если ночью воздух был достаточно прозрачен и мощные прожектора разбивали мрак на несколько кабельтовых вперед, заставляя шарахаться утлые лоханки (нередко и сами уклонялись, чтоб ненароком никого не «растоптать»), то буквально перед рассветом наползло туманом.

Где-то далеко в Тихом отгулял шторм, пустив крупную рябь, насытив атмосферу влажностью с понижением температуры. Вот и появилась эта дымка… которая окончательно развеялась лишь спустя час.

По выходе в Восточно-Китайское море эскадра миновала точку поворота. Тайвань оказывался практически по корме, а островки Ликейской группы (где-то по правому траверзу) имелись в виду только в навигационных картах – с сигнальных мостиков они не проглядывались даже намеком.

Ордер претерпел перестроение, разнося крылья флангового дозора на лишние мили в стороны.

Обстановка оказалась (или казалась) сравнительно спокойной.

– Наблюдаю работу самолетной РЛС! – Примерно такой доклад прозвучал практически на всех кораблях эскадры с недремлющих постов поисковых станций.

Это однозначно был барражирующий тихоходный наблюдатель Р-3 «Орион». Одинокий.

Самолеты тайваньской авиации «проводить русских» так не объявились.

Как и не прилетели «фантомы». Да и черт бы с ними… очень ждали.

Даже уже намозолившие глаз фрегаты не стали приближаться, следуя справа за окоемом, судя по периодическим «всплескам» работы их РЛС с уже известными параметрами.

Гораздо ближе встречались (вплоть до визуально-тесного контакта) гражданские суда, следующие международной артерией грузового трафика.

Эскадра, как упоминалось, перестроила порядок, разомкнув походный ордер – концевые уже не видели головной дозор… впрочем, и фланговые эсминцы угадывали друг друга, если только смотрелись в оптику.

Невооруженный глаз выхватывал рассыпанные по морю серые боевые силуэты, подвижные, вращающиеся антенны, пенящиеся по ватерлинии форштевни, вычерченные полоски кильватеров.

В небе, на фоне редко-разбросанных кучевых облаков, распластал крылья «ползущий» высоким эшелоном Ту-95.

Декорацию дополнял посторонний – внушительный размерами сухогруз-контейнеровоз под британским флагом. На небе, естественно, на море.

Его нагнали всего полчаса назад – судно тысяч на двадцать тонн водоизмещения поначалу как специально плелось, позволив сблизиться. А когда поравнялось с советскими кораблями, проходя траверзом, набрало до эскадренных 16 узлов, упрямо не желая уходить в сторону.

Все попытки его отжать маломеркой эсминцем «англичанин» игнорировал.

– Наверняка смотрят, фотографируют, – сам в бинокль разглядывал надстройки и палубу, не особо густо-заставленную контейнерами, командир уже известного нам «Бесследного».

Эскадренный миноносец передислоцировали на другое направление, поставив, можно сказать, на левую раковину в эллипсе ордера. Но и тут ему «повезло»!

А «вежливо попросить» здоровенный сухогруз одной демонстрацией и опасно близким проходом «борт в борт» – это оказалось вряд ли.

– Радиостанция у него молчит?

Торговый «юнион джек»[146] вышел на связь единожды – уперся: «я в своем праве прохода свободным морем», и все тут!

– Молчит, – отозвался старпом, зло высмаливая уже третью папироску, – а что ему? Все срисует, а доложит уж потом. Не удивлюсь если там, на капитанском мостике, шкипер – бывший военный, отставник флота его, мать его, королевского величества. Ну не стрелять же в него, бульдожью сволоту.

– Почему же это «бульдожью»? – с ленцой удивился капитан 3-го ранга.

– А по Черчиллю… по образу и подобию, мать его.

– Тащ командир! – воззвал цепкоглазый сигнальщик. – Кажись поднаддал и никак все же потихоньку отваливает?

– Ну и… баба его с возу.

* * *

Сначала на большом удалении зафиксировали две воздушные цели. На разных пеленгах, но ориентированно с юго-западных румбов. Что в принципе было опять весьма прямолинейно для американцев, поскольку именно это направление являлось наиболее угрожаемым.

Местоположение АУГ установили загодя, благодаря космической и воздушной разведке, и командование US NAVY должно было об этом знать… «Мидуэй» сопровождал советскую эскадру на приличном (до неприличия) расстоянии – более тысячи километров, следуя параллельно на «хвосте» в Филиппинском море.

Однако в этот раз с появлением этих далеких и пока неопознанных воздушных объектов (но кто бы сомневался) на командном пункте «Адмирала Сенявина» буквально «взорвалось» докладами со станций радиотехнического поиска и помех: радары, включая навигационные, интенсивно и широкополосно глушили!

Противодействие средствам РЭБ, когда у тебя на растровых развертках творится полная чехарда и свистопляска (правильней светопляска), подразумевает определенные наработанные действия, если на то есть предусмотренные технические возможности собственной станции.